Журнал «ЭкоГрад» побывал на пресс-туре в Волгограде в рамках национального проекта «Экология». Мы посетили удивительное место – Ахтубинскую пойму – и были многим реально поражены. К слову, здесь нас сопровождал постоянный представитель Минприроды, пресс-секретарь нацпроекта «Экология» Ярослав Вольпин. Будучи практически штатным экскурсоводом Минприроды, Ярослав отвечал за транспорт, крышу над головой, логистику, питание, и делал это, надо сказать, в модусе предельной скрупулезности и ответственности.

Наша поездка началась на фоне тревожных сообщений. На Дону случился катаклизм с уходом воды. Судоходство остановилось, а в Волгограде, наоборот, начался осенний паводок на Волге. Там вода поднялась почти до верхних пределов берегов. На памяти ещё были наводнения в Тулуне и Нижнеудинске, Иркутской области, в амурских поселках. Одним словом, с водой шутки плохи. Говорили же, если уже большая вода на подступе, из практически полезного можно разве что анализировать ранее допущенные просчеты и ошибки.

Проблема уменьшения общего объёма речной воды — это маркер не только рубежа столетий, но и более раннего времени. На проблему с высокой думской трибуны уже обратил гидролог, професссор МГУ Роман ЧАЛОВ (см. ЭкоГрад. 2016. №7), предложив для всех рек проводить дноуглубительные процедуры, но проблема обмеления рек (почему-то первое слово профессор ставит в кавычках, отождествляя его с релаксацией) — это в широком смысле антропогенное вторжение. Договорятся ли гидрологи с энергетиками, причём с энергетиками традиционными, а не поклонниками альтернативных способов — это вопрос вопросов. И концепция г-на Чалова, ориентированная на инфраструктурные решения, ставит под большое сомнение водное «возвращение в невинность», если показатели этой самой невинности уже скомпрометированы обмелением. И что здесь изменят нацпроект с федеральным проектом, сразу и не увидишь.

СПРАВКА

В нацпроект «Экология» входят подразделы: «Чистая страна», «Комплексная система обращения с твердыми коммунальными отходами», «Инфраструктура для обращения с отходами I-II классов опасности», «Чистый воздух», «Чистая вода», «Оздоровление Волги», «Сохранение уникальных водных объектов», «Сохранение озера Байкал», «Сохранение биологического разнообразия и развитие экологического туризма», «Сохранение лесов» и «Внедрение наилучших доступных технологий». Всего планируется потратить 4 трлн 41 млрд рублей (из федерального бюджета – 701,2 млрд, из бюджетов субъектов РФ – 133,8 млрд, из внебюджетных источников – 3 трлн 206,1 млрд рублей).

Федеральный проект «Чистая вода» разработан в рамках национального проекта «Экология» в соответствии с Указом Президента РФ от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Срок реализации проекта: 2018 — 2024 гг. Цели: обеспечить качественной питьевой водой из систем централизованного водоснабжения 91% населения Российской Федерации, в городах этот показатель должен достичь 99%. Финансирование: 245 миллиардов рублей, в т.ч. федеральный бюджет — 147,03 млрд. рублей, региональный бюджет — 12,552 млрд. рублей, внебюджетные источники — 85,468 млрд. рублей. Каждый вложенный рубль бюджетных средств должен привлечь 0,53 рубля внебюджетных источников.

Волгоградские эксперты нас повезли через знаменитый «танцующий мост» к Волго-Ахтубинской пойме. Вот уже много лет пойма живет в условиях дефицита воды. К слову сказать, воды в Волге в последние годы значительно значительно меньше.

Но хуже всего, что к экономному использованию воды в акватории привыкли еще далеко не все. С энергетиками тут спорить не принято – как боевой приказ, нужны киловатты и все тут. Как говорил один из героев фильма «Зеркало для Героя», привыкли эксплуатировать выработанный в годы войны патриотизм. А для энергетиков, собственно, и реки то нет. Есть емкости с «энергоносителем»: «Чтобы, падая с вершины, побежденная вода, быстро двигала машины и толкала поезда». Открыл крантик с водой – полились киловатты, закрыл – закончились. А есть там краснокнижные животные, растения или рыба – энергетикам без интереса. Также им до лампочки, живут ли там, между ваннами с водой, которые на карте обозначены как река Волга, – люди. А если и живут, то какое им энергетикам дело до этих людей… Капитализм, господа. Чем больше товара, тем больше выручка и прибыль.

Несколько лет подряд у жителей близлежащих деревень и поселков вода в колодце была редким гостем. Но теперь на помощь пришли федеральные программы и средства. Всего на процедуры по оздоровлению Волги выделено 220 млрд рублей, из них 25 млрд – на пойму, рассказом о которой поделилась с журналистами сотрудник Комитета природных ресурсов, лесного хозяйства и экологии Волгоградской области Елена Масленникова: «Волга-Ахтубинская пойма – это не совсем Волга, а самостоятельный уникальный природный объект. Если посмотреть на спутниковую карту, то среди степей будет зеленый оазис. Каждый год весной он заполняется водой. После строительства каскада гидроэлектростанции этот процесс стал зарегулирован. Привело это к тому, что режим заполнения поймы несколько изменился. Плюс маловодные периоды. И уникальные объекты стали деградировать, озера – пересыхать. Если бы не было поймы, то летом было бы нам совсем плохо. Плюс – это территория, где обитают редкие животные, птицы, растения».

СПРАВКА

Волго-Ахтубинская пойма — участок суши между рекой Волга и её левым рукавом Ахтуба длиной около 450 и шириной 5-10 километров, переходящий в волжскую дельту. Благодаря нахождению в междуречье пойма обильно обеспечивается водой и значительно отличается флорой и фауной от окружающей засушливой степной среды.

Почвы там бурые, пустынно-степные лугового и лесо-лугового типа, смольницы, слитые темноцветные и красноцветные, аллювиальные и луговые насыщенные (55%), аллювиальные луговые насыщенные в комплексе с солонцами луговыми (13%), аллювиальные пески, супеси, суглинки, глины. Глубина залегания — 0,2-1 м.

Пойма расположена в пределах трёх субъектов Российской Федерации, все они организовали на своем участке поймы природные парки и заповедник: Волгоградская область — создан природный парк «Волго-Ахтубинская пойма», Республика Калмыкия — Природный парк Республики Калмыкия, Астраханская область — Астраханский заповедник. Это один из немногих участков Волги, сохранивших естественное строение, остальные участки значительно изменены каскадом волжских ГЭС.

Общая площадь поймы – около 2 миллионов гектаров, площадь пригодных для сельскохозяйственного использования земель — около 700 тысяч гектаров, которые используются для выращивания бахчевых и садовых культур.

В число объектов Государственного водного фонда входят:

Река Волга, протяженность — 104 км;

Река Ахтуба, протяженность – 86 км;

Краснослободский тракт – протяженность 33 км;

Каширинский тракт – протяженность 117 км.

Кроме того, рукавов — 3, затонов — 6, крупных проток — 5, мелких ериков — около 120.

Озёр около 200 общей площадью 42 тыс. га. (30% от площади Парка).

Болот — 2, общей площадью 400 га

Природный парк «Волго-Ахтубинская пойма» расположен на территории Среднеахтубинского, Ленинского и Светлоярского районов и включает в себя участок поймы. Имеет международный статус биосферного резервата ЮНЕСКО.

Парк был создан в 2000 году. Категория «природный парк» присвоена в соответствии с ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» и Законом Волгоградской области № 641-ОД «Об особо охраняемых природных территориях Волгоградской области» от 7 декабря 2001 года.

Охране и воспроизводству на территории парка подлежат:

естественные экологические системы,

атмосферный воздух,

поверхностные и подземные воды,

земля и её недра,

лесная и иная растительность,

животный мир,

генетический фонд.

Осенью 2013 года по заказу Минприроды РФ были организованы исследования на территории поймы. Конечным этапом должна была стать разработка концепции рационального использования водных ресурсов Нижней Волги и сохранения уникальной системы Волго-Ахтубинской поймы, создать которую планировалось к 2015 году. Исследования проводились с помощью дирижабля, в носовой части которого была установлена система оптико-электронной развилки, которая позволяет обнаруживать, фотографировать, определять характеристики объектов в нескольких километрах от дирижабля. С помощью воздушных лазерных сканеров судно могло проводить трёхмерную съемку, по результатам которой планировалось создать цифровую модель территории Волго-Ахтубинской поймы. Параллельно проводились наземные исследования, а также спутниковая съёмка местности и анализ той работы, которая уже была проделана учёными ранее, с целью объединения всех разрозненных фактов о количестве и качестве ресурсов поймы, о её нынешнем состоянии и конкретных изменениях, произошедших со времен строительства Волжской ГЭС.

Грунтовые воды здесь залегают на глубине от 0 до 5 метров. Разлив воды в период половодья в пределах Волго-Ахтубинской поймы достигает 20-30 м.

В месте ответвления Ахтубы построен Волго-Ахтубинский канал длиной 6,6 км. Среднесуточное поступление в реку Ахтубу по каналу составляет 70-75 м3/сек. Дополнительное питание Ахтуба получает за счет сброса шлюзовой воды в количестве 10-15 м3/сек. Максимальный расход при шлюзовании составляет 250 м3/сек.

Была ли создана цифровая модель территории Волго-Ахтубинской поймы, нам не известно. Однако, как рассказали специалисты, власти Волгоградской области в рамках реализации нацпроекта «Экология» завершили строительство в пойме пяти новых водопропускных сооружений, работа которых обеспечит пропуск воды в паводковый период и улучшит наполняемость проток и озер.

«Благодаря реализации федерального проекта «Оздоровление Волги», в Волго-Ахтубинской пойме, – сообщает ТАСС со ссылкой на пресс-службу администрации Волгоградской области, – возвели пять новых ГТС. Создание ГТС поспособствует оптимизации гидрологического режима, поддержанию необходимого уровня воды в водотоках после прохождения весеннего половодья, пополнению подземных водоносных горизонтов, что приведет к повышению уровня воды в колодцах и скважинах».

Так, еще четыре гидросооружения будут готовы к концу 2019 года. Строительство водовыпусков возле хуторов Закутский, Чапаевец, Невидимка и Сахарный Среднеахтубинского района позволит властям реализовать проекты по повышению транспортной доступности населенных пунктов. «В регионе также завершаются работы по экологической реабилитации озера Запорное, ериков (проток) Судомойка и Сахарный. На этих объектах восстановили водопропускные сооружения, расчистили их от донных отложений и кустарника. Общая площадь восстановленной территории составила 57 гектаров», – отметили ТАСС в пресс-службе, уточнив, что в целом до 2024 года планируется расчистить и реабилитировать 93 водных объекта, построить 73 водопропускных сооружения.

Параллельно с расчисткой водных объектов продолжается проектирование комплекса ГТС для наполнения водой Ахтубы и всей поймы. Масштабный проект поддержан руководством страны, его реализация позволит решить важнейшие экологические задачи и создаст условия для развития агропромышленного комплекса Волгоградской области.

ЦИТАТА

Александр Истомин, начальник отдела водного хозяйства комитета природных ресурсов, лесного хозяйства и экологии Волгоградской области: «Если раньше мы делали один объект в год, то сейчас это десятки объектов. Это 13 объектов в прошлом году и 22 водных объекта в этом году. И темпы мы ни в коем случае снижать не будем».

По информации облкомприроды, строительство объектов ведется в рамках федерального проекта «Оздоровление Волги» — участие региона в нацпроекте «Экология» позволяет усилить начатую в 2014 году работу по сохранению и восстановлению уникальной территории.

Кроме того, на финишную прямую вышли работы по экологической реабилитации озера Запорное, ериков Судомойка и Сахарный. На объектах восстановлены водопропускные сооружения, произведена расчистка от донных отложений и зарослей кустарника.

Общая площадь восстановленной территории составила 57 гектаров. На прилегающей территории завершена высадка 5,5 тысячи деревьев и кустарников, уложены геоматы для укрепления и озеленения откосов, произведен гидропосев трав на участке в пять гектаров.

Отметим, что в целом до 2024 года планируется расчистить и реабилитировать 93 водных объекта, построить 73 водопропускных сооружения.

Параллельно с расчисткой водных объектов идет проектирование комплекса гидротехнических сооружений для наполнения водой Ахтубы и всей поймы. Напомним, масштабный губернаторский проект поддержан руководством страны, его реализация позволит решить важнейшие экологические задачи, а также станет мощным импульсом для развития агропромышленного комплекса.

***

Так что должно быть все хорошо, а если не хорошо, значит, быть и не должно. На месте мы обратили внимание, что деревья вблизи озера Запорное высажены слишком часто. Так они же еще посохнут, простодушно ответил один из специалистов. Полив не предусмотрен – значит, непременно засохнут. Но не все. Конечно, при поливе было бы больше выживших деревьев, но НЕЛЬЗЯ. Это уже эксплуатация, и Счётная палата сочтет этакие расходы НЕЦЕЛЕВЫМИ. А вот расходы на досадку погибших саженцев – пожалуйста. Потому что порядок.

Насколько будут эффективны новые ГТС в Волго-Ахтубинской пойме, можно только догадываться. Энергетики «стравят воду», а пользователи в Волго-Ахтубинской пойме соберут всю до капельки – и эффективно используют, чтобы спасти деревья, нерестилища рыб, животных птиц. А если не случится у энергетиков стравить водички, то не судьба. Вот на такую игру в спасение живого мира от злобных энергетиков и потратим наши вложенные в нацпроекты «экологические кровные».

Но, это, конечно, отчасти гипербола. Да, ерики в Волго-Ахтубинской пойме давно надо было расчистить. Где-то русла завалило валежником, где-то – песком занесло. Сейчас все эти ГТС выглядят как печальные груды щебня, металла и песка. А потом, кто знает, быть может от них будет колоссальная польза. Поживем – увидим.

Если тогда будет на что смотреть и что увидеть, конечно…

Игорь ПАНАРИН, Владимир ХЛУДОВ. Фото и видео Игоря ПАНАРИНА.

***

ЦИТАТА

Роман ЧАЛОВ, профессор МГУ

Действительно, судоходные условия на реках в целом ухудшились, т.к. без эксплуатационного дноуглубления и ремонтно-восстановительных работ на особенно сложных участках в маловодные периоды некоторые перекаты стали практически непроходимыми для современных судов. Вследствие этого были сокращены сроки навигации, снизились, иногда существенно, гарантированные габариты судовых ходов или были повышены отметки проектных уровней.

***

Роман ЧАЛОВ, доктор географических наук, профессор кафедры гидрологии суши МГУ, зав. научно исследовательской лабораторией эрозии почв и русловых процессов им. Н.И. Маккавеева

Из выступления на круглом столе в Государственной думе «Оздоровление и сохранение великих рек России: как решить проблему обмеления внутренних водных путей», 16 июня 2016 года

Я хочу поделиться некоторыми соображениями о современном состоянии водных путей России. Около 50 лет занимаюсь исследованиями русловых процессов на реках страны, и основное моё внимание было сосредоточено на судоходных реках, и многие фундаментальные проблемы науки разрабатывались в тесной связи с решением прикладных задач, в первую очередь, с совершенствованием водных путей, улучшением условий судоходства, оптимизацией дноуглубления.

Для начала две цитаты. Первая – русский ученый Лев Мечников в книге «Цивилизация и великие исторические реки» (1924 г.) писал: «Река, которая составляет непреодолимое препятствие для некультурного народа, становится средством сообщения у народа культурного», «основной причиной зарождения и развития цивилизации являются реки». И одновременно он указывал на «разрушительную мощь» рек. Второе, перекликающееся с последним, – высказывание Михаила Ломоносова: «обитатели по берегам рек тому свидетели, коли великие перемены в берегах и стрежах их течение воды, наипаче вешнее, причиняет», «Все во всём свете рудокопы не перероют столько земли , не перевернут столько камней во сто лет, сколько одной весной разрушат о них льды и быстрина беспримерных вод российских».

Вот эти два аспекта – созидательный и разрушительный – являются основной причиной необходимости учета русловых процессов, закономерностей переформирований русел при всех видах освоения водных ресурсов, строительства на берегах рек, прокладки коммуникаций через реки, использовании рек в качестве водных путей. Составной частью этих процессов является перемещение и неоднократное переотложение огромного количества наносов и вместе с ними загрязняющих веществ, ими адсорбируемых, вызывая вторичное загрязнение водных объектов.

В кратком выступлении невозможно рассмотреть все возникающие на водных путях проблемы. Остановимся на одной из них, связанной с эксплуатацией рек в качестве водных путей. Именно водные пути являются единственной отраслью, для которой знание и понимание процессов и явлений, происходящих в руслах рек, необходимо по всей длине рек и в любом их состоянии – свободном, зарегулированном гидроузлами, на урбанизированных территориях. Все остальные требуют, как правило «створного» или местного учета русловых деформаций, либо, как в случае создания водохранилищ, обусловливают прогнозирование их при искусственном изменении режима стока воды и стока наносов. Водные пути на свободных реках, выполняемые для обеспечения их нормального функционирования дноуглубительные работы основываются на теории руслового процесса, его зависимости от природных условий, т.е. естественного водного режима и стока наносов. На это опираются принципы русской школы дноуглубления и выправления рек. Русские инженеры-путейцы В.М. Лохтин, Н.С. Лелявский, Н.П. Пузыревский В.Г. Клейбер, В.Е. Тимонов стояли на рубеже XIX-XX столетий у истоков новой отрасли знаний – науки о русловых процессах (русловедения); опираясь на первые опыты воднотранспортного регулирования русел, они создали фундамент для дальнейшего развития учения, рассматривая закономерности и специфику руслового режима рек как основу «углубления наших больших рек» (Н.С. Лелявский) и «устройство водных путей при невыгодных условиях местности и питания» (Н.П. Пузыревский). Такой подход, по существу это – управление русловыми процессами – позволил на свободных реках России добиться к 1980-м годам двух-трёхкратного увеличения гарантированных глубин по сравнению с бытовыми, обеспечить повышение устойчивости судовых ходов и русел рек в целом. Это, в свою очередь, привело к тому, что после неуклонного роста объёмов землечерпания (главным образом, за счет разработки капитальных дноуглубительных прорезей) наметилась отчётливая тенденция к их снижению (в т.ч. эксплуатационного) при сохранении достигнутых габаритов пути. В этом проявилась эффективность дноуглубления, основывающегося на закономерностях руслового режима рек, русловых деформаций и не столько их учёта при проектировании судовых ходов, сколько использования руслоформирующей работы речного потока в нужном направлении.

Эффективность выполненных во второй половине ХХ века дноуглубительных работ на реках России сказывается вплоть до настоящего времени (2015 г.) после 25-летнего периода резкого сокращения или полного прекращения землечерпания, разработки прорезей и возведения выправительных сооружений. Это должно было бы привести в отношении руслового режима к возвращению рек в исходное бытовое естественное состояние. Действительно, судоходные условия на реках в целом ухудшились, т.к. без эксплуатационного дноуглубления и ремонтно-восстановительных работ на особенно сложных участках в маловодные периоды некоторые перекаты стали практически непроходимыми для современных судов. Вследствие этого были сокращены сроки навигации, снизились, иногда существенно, гарантированные габариты судовых ходов или были повышены отметки проектных уровней. Тем не менее на многих реках или участках рек (Северная Двина, Обь, Лена, Вычегда), на которых в свое время были выполнены крупные дноуглубительные работы (разработаны капитальные прорези, местами возведены поддерживающие их направляющие дамбы), релаксация русел не привела к серьезным негативным для судоходства последствиям. Эти участки, сохранились выведенными из числа лимитирующих судоходство. Таковы верхняя Обь от Новосибирска до устья реки Томь и система разветвлений ниже слияния Бии и Катуни, некоторые участки Северной Двины, средней и нижней Лены. Вместе с тем установленные тенденции переформирований и закономерности их сезонного и многолетнего режима, при наличии мониторинга их состояния, позволили своевременно корректировать трассу судового хода, варьируя обстановкой, и обеспечивать гарантированные габариты без серьёзного техногенного вмешательства. Но во всех случаях возникает обычное затруднение, связанное с текущими сезонными и многолетними переформированиями перекатов, и для их преодоления пока требуется лишь минимальное (при условии соответствия их трассирования русловому режиму) эксплуатационное землечерпание. В то же время на этих же реках там, где была необходима регулярная поддержка достигнутых результатов капитального выправления эксплуатационным землечерпанием, полное прекращение последнего привело к тому, что перекаты обмелели. На верхней Оби, например, это произошло с участком ниже слияния с рекой Чарыш, на Северной Двине — от слияния Сухоны и Юга до города Котласа — после прекращения дноуглубительных работ отметки гребней перекатов повысились до 40 см. К этому следует добавить, что многие проекты регулирования русел судоходных рек были до конца не реализованы из-за резкого изменения экономической ситуации в начале 1990-х. Успешное выправление отдельных, хотя и самых затруднительных и наиболее сложных в отношении руслового режима участков поставило другие, расположенные ниже по течению участки, в т.ч. ранее не являющиеся лимитирующими, в положение своеобразных коллекторов для наносов, проходящих транзитом через участки, где продолжают функционировать выполненные мероприятия. На других участках естественные переформирования русла были пущены на самотек, и без ремонтно-восстановительных работ или текущего эксплуатационного землечерпания результаты коренного улучшения условий судоходства были ликвидированы, и сейчас эти участки вновь стали затруднительными для судоходства.

Необходимость поддерживать судоходные реки в эксплуатационном состоянии и возможные перспективы возрождения водных путей ставят новые задачи. При этом на данном этапе речь идет, в первую очередь, об оптимизации путевых работ и обеспечении максимальной эффективности дноуглубления при наименьших затратах на их выполнение.

Сокращение или прекращение дноуглубительных работ, в основном эксплуатационных и ремонтно-восстановительных, ‒ главная причина так называемого обмеления рек. Происходит не их обмеление, а возвращение в исходное состояние (релаксация), которое идет, как было показано, с разной интенсивностью в зависимости от условий руслового режима рек. Ведь на основных реках Европейкой части в бытовых условиях начала XX века глубины на перекатах снижались в межень до 60 см. И именно это ожидает наши реки при современном к ним отношении.

Сокращение или прекращение дноуглубления имеет также ряд негативных побочных для водных путей эффектов, сказывающихся на других отраслях хозяйства и жизнедеятельности людей.

Во-первых, это – снижение пропускной способности русел для прохождения ледохода и образование ледовых заторов. Об этом же свидетельствует и статистика их повторяемости на Северной Двине, Лене, ряде других рек. Конечно, обмеление перекатов и, как следствие, растекание потока при весеннем подъёме уровней по прирусловым отмелям – далеко не единственная и не главная причина формирования заторов, но оно – важный фактор, провоцирующий заторообразование. Таковы, в частности, причины заторов на Севеной Двине‒Сухоне в районе Великого Усюга, на Лене у Якутска и Олёкминска.

Во-вторых, дноуглубление в своё время привело к повышению устойчивости русел рек, снижению вероятности опасных проявлений их деформаций. Напротив, за последние 25 лет снижение устойчивости русел сопровождалось активизацией размывов берегов, усилением блужданий потока, обмелением акваторий водозаборов, водных подходов к причалами портам, рекреационных зон.

Недаром реализуемая сейчас программ Роскомвода по снижению негативного воздействия вод в совокупности рассматривает и ледовые заторы, и наводнения, и размывы берегов как прямое следствие русловых процессов.

В-третьих прекращение дноуглубления приводит к ухудшению водообмена между плёсами и плёсовыми лощинами и, соответственно, к загрязнению рек. На малых и средних реках, где прекращено или сведено к минимуму судоходство, происходит заиление прибрежных зон и мелководий, что приводит к ухудшению рекреационного, рыбохозяйственного и других видов использования рек.

В-четвёртых – социально-экономические последствия. Ухудшение состояния водных путей (а это – не вина путейцев, а их беда из-за отсутствия должного финансирования) – одна из причин снижения значимости речного флота в транспортном комплексе страны. Следствием этого является уход населения с берегов рек, особенно в трудно доступных регионах. Таково обезлюдивание Сухоны; тяжелая обстановка создалась на Мезени, особенно на левобережье, на многих участках Северной Двины, Вычегды, Чулыма. На некоторых реках были закрыты районы водных путей …

На Лене в Якутском водном узле отсутствие управления русловыми процессами (хотя здесь землечерпание сохранилось, обслуживая на такой крупнейшей реке лишь текущие, локальные нужды водного пути или обеспечивая подачу воды к водозабору) привело к «уходу» реки от города, создав здесь тяжёлую водохозяйственную и воднотранспортную обстановку. Подобные примеры достаточно многочисленны.

Улучшение состояния водных путей, таким образом, ‒ проблема не только воднотранспортная – она связана со всей хозяйственной и социальной инфраструктурой на реках. И её решение – общегосударственная задача. Её составными частями являются:

1. Восстановление в полном объёме мониторинга русловых процессов. О нем много говорится, но по сути дела он существует на всех судоходных реках, на которых изыскательские партии районов водных путей и судоходства осуществляют съёмку и промеры русла. Такие партии, хотя и в существенно меньшем количестве сохранились в ряде бассейнов водных путей, причем в большинстве своём они оснащены современной промерно-съёмочной аппаратурой, позволяющей выполнять изыскания с меньшими трудозатратами на больших участках рек и в относительно короткие сроки. Тем не менее их недостаточно, хотя получаемый ими материал трудно переоценить для мониторинга, разработки рекомендаций по дноуглублению и моделированию проектируемых капитальных работ. Желательно также расширить программу работ изыскательских партий, включив в неё, как это было еще в 40-50-е годы 20 столетия, измерения расходов воды в рукавах и протоках, скоростных полей, уклонов водной поверхности.

2. Проведение для обоснования программы мониторинга ранжирования участков рек по их устойчивости, затруднительности для обеспечения гарантированных глубин и эффективности дноуглубления, выполнения водохозяйственных и других мероприятий при решении различных прикладных задач. Подобное исследование по заданию Росморречфлота было выполнено для Оби на всем её протяжении, что позволило обосновать схему рекомендаций по улучшению условий судоходства, рассчитанную на перспективу. К сожалению, эта программа была закрыта в связи с экономическим кризисом, хотя в ней было предусмотрена такая оценка водных путей на Лене, Амуре и Енисее, а в перспективе речь шла и о других реках.

3. Выполнение регулярных научно-исследовательских работ на судоходных реках и разработка на их основе методов оптимизации путевых мероприятий, позволяющих максимально использовать сезонные и многолетние переформирования перекатов (их режим), что позволит снизить затраты на эксплуатационное дноуглубление.

4. Разработка прогнозных оценок возможных трансформаций русел судоходных рек при глобальных (направленных) изменениях водности рек, стока наносов и происходящих на их фоне периодических переформирований, связанных с многолетними циклами колебаний стока, саморазвитием русел рек и техногенным вмешательством разных масштабов в жизнь рек и факторы, её определяющие.

5. Возобновление регулярных дноуглубительных работ, в первую очередь, эксплуатационных, с определением сроков их проведения на основе выявления режима перекатов, а также капитальных с выделением посредством руслового анализа перекатных участков, которые нуждаются в их выполнении.

6. Восстановление в системе Росморречфлота органа, непосредственно занимающегося внутренними водными путями – аналога Управления водяных коммуникаций в дореволюционной России, Главводпути в советское время или Департамента внутренних водных путей в постсоветскую эпоху.

Оригинал: ЭкоГрад. 2016. №7. С.78-83.